ПЯТЫЙ СОН ЕВГЕНИЯ ХАВТАНА
Браво:"Хиты про любовь", новый альбом, новые песни, новые образы и надежды
Общая картина запоминается сразу, но разглядывать ее можно долго и только тогда по-настоящему примешь. Может быть, поэтому Хавтан называет новую музыку некоммерческой?
Если распутать мотки пожухлой кинопленки "Свема" с запечатленной на ней печальной хроникой отечественного рок-н-ролла, то эпизоды, где в кадре оказалось "Браво", будут похожи на мистический компьютерный монтаж, задним числом осуществленный лемовским Ионом Тихим. Такой эффектной, позитивной, независимой и вечно оппортунистической группы не должно быть на родине Гребенщикова и Киркорова, "Дюны" и "Пепси", братьев Сергея и Егора Летовых. Однако, я не знаю иной страны, где был бы возможен именно этот ансамбль. Имея обоснованные подозрения о решающей личной роли лидера группы, твердой рукой лепящего звуковой, визуальный и даже метафизический рельеф коллектива, нетрудно предположить, что "Браво" во всех ипостасях - просто осуществленные в реальности сны Евгения Хавтана, куда он приглашает то одних, то других своих друзей и единомышленников, по-детски свободно располагая предметы, цветовые пятна и череду причудливых и разномастных персонажей.
Персонажи - отнюдь не массовка и не манекены, и было бы подозрительно, когда бы в это кино допустили статистов.
Таков и Роберт Ленц, объект удивленных взглядов и навостренных ушей, предмет для споров и поспешного сарказма, юноша безусловно смелый и вряд ли такой простой, как его постэлвисовский лирический герой в кожаных штанах и с микрофоном наперевес.
Пятый альбом "Браво" - диалог Лен-ца и Хавтана, голоса и гитары, вечно свежего ветра и прочной корабельной мачты - еще один шаг к обманчивой простоте изыска и стилизации. Губная гармошка и флейта, скрипка и фирменный "Хаммонд" не то чтобы спрятаны за ясным и строгим сочетанием упомянутых выше ингредиентов, однако незаметны настолько, насколько невидимы праздному глазу незаменимые, но скромные барашки волн и бледная луна на старом холсте искусного романтического мариниста (если уж развивать незамысловатую, м-да... океаническую метафору). Общая картина запоминается сразу, но разглядывать ее можно долго и только тогда по-настоящему примешь. Может быть, поэтому Хавтан называет новую музыку некоммерческой? На-ряду с цельностью общего стиля здесь нет наглых и навязчивых хуков, этих тошнотворных заек-тазиков, гробовщиков отечественной попсы. При том что из динамиков в эти минуты звучит ясная, мелодичная поп-музыка для старших школьников. Но если раньше были бодрые танцевальные песни, сочиненные к стильному новогоднему празднику, то сейчас - почти взрослые мелодии для последнего, выпускного бала. И даже неожиданное и шальное (но не менее стильное) диско в одном из номеров - с такими правильными скрипками - лишь лукавая улыбка лицедея, выступающего перед подростками, пока не познавшими горечи серьезных разлук. И конечно - непременный эксперимент - беззлобный привет заскорузлым поклонникам сгинувшей в Сибири Ивонны Андерс и заблудившейся во вселенском Лос-Анджелесе Жанны Агузаровой. Не рискну назвать материал альбома лучшим в истории "Браво" -"Желтые ботинки" все-таки бессмертны. Возможно, и с коммерческой точки зрения диск этот - не блокбастер. Наверное сильнейшие его стороны - саунд, запись, цельность и атмосфера. Пята Ахиллеса -тексты, рискованно балансирующие между честной юношеской наивностью и нехорошей банальностью.
Олег Пшеничный
ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА, 30 марта - 12 апреля 1998
